У ХРАМА Душный день догорал, дальний звон меня звал,
И как в рай, в Божий храм запросилась душа.
И спеша, и дыша ,тяжело, по пескам,
По лесистым буграм шел я, бледен и хил,
Точно крест волочил, и дошел до ворот,
Где теснился народ.
Жаждал видеть я ряд посребренных лампад,
Запрестольных свечей седмь горящих огней;
Созерцать в золотых ризах лики святых,
Певчим хорам внимать и блаженно вздыхать,
В теплом дыме кадил, чуя Господа сил.
Но я, хил и убог, в храм пробраться не мог:
Суетливой толпой, теснотой, толкотней,
Я — безжалостно смят,. я — отброшен назад
И, как нищий-старик, у решётки поник.
Крест на храме сиял, он один затмевал
Сотни наших свечей, весь в багрянце лучей
Он сиял от зари, что твои алтари!
Там стрижи вверх и вниз чуть мелькая вились,
И, забывчиво-тих, я заслушался их. —
Как над былием лес, над землей, надо мной,
Над церковной главой вековечных небес
Расстилалася высь.
«Маловерный, молись!»- как журчанье волны,
Пронеслось с вышины… и уж я сознавал,
Что я в храме стоял, — в храме, полном огней,
Перелетных лучей, и невидимых крыл,
И неведомых сил!
Яков Петрович Полонский
У ХРАМА Душный день догорал, дальний звон меня звал,
И как в рай, в Божий храм запросилась душа.
И спеша, и дыша ,тяжело, по пескам,
По лесистым буграм шел я, бледен и хил,
Точно крест волочил, и дошел до ворот,
Где теснился народ.
Жаждал видеть я ряд посребренных лампад,
Запрестольных свечей седмь горящих огней;
Созерцать в золотых ризах лики святых,
Певчим хорам внимать и блаженно вздыхать,
В теплом дыме кадил, чуя Господа сил.
Но я, хил и убог, в храм пробраться не мог:
Суетливой толпой, теснотой, толкотней,
Я — безжалостно смят,. я — отброшен назад
И, как нищий-старик, у решётки поник.
Крест на храме сиял, он один затмевал
Сотни наших свечей, весь в багрянце лучей
Он сиял от зари, что твои алтари!
Там стрижи вверх и вниз чуть мелькая вились,
И, забывчиво-тих, я заслушался их. —
Как над былием лес, над землей, надо мной,
Над церковной главой вековечных небес
Расстилалася высь.
«Маловерный, молись!»- как журчанье волны,
Пронеслось с вышины… и уж я сознавал,
Что я в храме стоял, — в храме, полном огней,
Перелетных лучей, и невидимых крыл,
И неведомых сил!
Яков Петрович Полонский
—