Преображение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа
Сщмч. Николая Заварина пресвитера (1937).
Утр. – Лк., 45 зач., IX, 28–36. Лит. – 2 Пет., 65 зач., I, 10–19. Мф., 70 зач., XVII, 1–9.
На трапезе разрешается рыба.
Вся служба праздника. На великой вечерне «Блажен муж» не поется.
На утрене величание: «Величаем Тя, Живодавче Христе, и почитаем Пречистыя Плоти Твоея преславное преображение». Катавасия «Крест начерта́в...» (также и в отдание праздника). «Честнейшую» не поем, но поем припев праздника: «Величай, душе́ моя, на Фаворе преобразившагося Господа».
В конце утрени и на литургии отпуст: «И́же на горе́ Фаво́рстей преобрази́выйся во сла́ве пред святы́ми Свои́ми ученики́ и апо́столы, Христо́с, И́стинный Бог наш...».
На литургии антифоны праздника. Вхо́дный стих: «Господи, посли́ свет Твой и истину Твою, та мя наста́виста и введо́ста мя в го́ру святую Твою». Вместо «Достойно» – «Величай, душе моя... Рождество Твое нетленно явися...» (до отдания). Совершается освящение винограда и плодов.
Вечером в праздник совершается великая вечерня со входом и великим прокимном.
С этого дня и по отдание Преображения на литургии по входе (в седмичные дни): «Приидите, поклонимся... Спаси ны, Сыне Божий, преобрази́выйся на горе...». Катавасия в попразднство (кроме первого дня праздника и отдания его): «Ли́цы изра́ильтестии...».
У ХРАМА Душный день догорал, дальний звон меня звал,
И как в рай, в Божий храм запросилась душа.
И спеша, и дыша ,тяжело, по пескам,
По лесистым буграм шел я, бледен и хил,
Точно крест волочил, и дошел до ворот,
Где теснился народ.
Жаждал видеть я ряд посребренных лампад,
Запрестольных свечей седмь горящих огней;
Созерцать в золотых ризах лики святых,
Певчим хорам внимать и блаженно вздыхать,
В теплом дыме кадил, чуя Господа сил.
Но я, хил и убог, в храм пробраться не мог:
Суетливой толпой, теснотой, толкотней,
Я — безжалостно смят,. я — отброшен назад
И, как нищий-старик, у решётки поник.
Крест на храме сиял, он один затмевал
Сотни наших свечей, весь в багрянце лучей
Он сиял от зари, что твои алтари!
Там стрижи вверх и вниз чуть мелькая вились,
И, забывчиво-тих, я заслушался их. —
Как над былием лес, над землей, надо мной,
Над церковной главой вековечных небес
Расстилалася высь.
«Маловерный, молись!»- как журчанье волны,
Пронеслось с вышины… и уж я сознавал,
Что я в храме стоял, — в храме, полном огней,
Перелетных лучей, и невидимых крыл,
И неведомых сил!
Яков Петрович Полонский
—